13/12 Дней/Ночей | 1 Участники |
В июле этого года праздновал 40-летие своего открытия замечательный этнографический музей «Тальцы» (что находится на 47-м километре Байкальского тракта, по пути из Иркутска в Листвянку). И как раз примерно в это время я разбирала по папкам свои старые фотографии и вспоминала об этом самом музее с бооольшой ностальгией.
Дело в том, что в своё время я провела здесь отличный сезон, внаглую «прилепившись» к небольшой экспедиции, состоявшей из 4-х владивостокских археологов. Познакомилась я с ними в 2002-м году, в Забайкалье. А точнее, в степи под городком Краснокаменском, в Читинской области. Там сборная экспедиция сразу из трёх городов (Краснокаменска, Владивостока и Красноярска, — под руководством владивостокцев из Института археологии ДВО РАН) вела раскопки городища, бывшего когда-то «столицей» одного из многочисленных племянников Чингисхана — хана Есунгу. (Те, кто более или менее интересуются историей средних веков, конечно же в курсе, что родина Чингисхана — отнюдь не современная Монголия, а как раз наше российское Забайкалье).
Так вот, именно тогда я подружилась с замечательными людьми, с которыми до сих пор периодически переписываюсь. И когда в следующем, 2003-м, году их пригласили в «Тальцы», чтобы провести раскопки на месте старинного стекольного завода (основанного ещё в 1784 году и работавшего аж до середины XX века, пока его территория не попала в зону затопления Иркутской ГЭС), они в шутку позвали меня с собой в Иркутск. Ну, а я восприняла эту шутку всерьёз и таки припёрлась. О чём, собственно, никто потом не пожалел (особенно я сама).
Эх, отличное было время! Жили мы прямо на территории музея, в небольшом домике-вагончике в лесу (который был, вообще-то «офисом» одной из заместителей директора музея, — она нам его любезно уступила на 3 недели).
И, само собой, мы с двумя самыми молодыми «экспедишниками» — археологом и геодезистом (пацанам тогда было по 23 годика, мне — 27) составили славную компанию, облазившую в свободное от раскопок время все «Тальцы» «от и до».
Подозреваю, что сейчас там всё может выглядеть немного по-другому (столько времени прошло! наверняка появились новые объекты, в которых открылись новые экспозиции), но 17 лет назад музей выглядел именно так. (Фотографии, кстати, изначально были сняты мною на плёнку, а позже отсканированы). Ну что, начнём осмотр?
Когда вы купите билет (сейчас он, кажется, стоит 250 рублей, судя вот по этому сайту: http://talci-irkutsk.ru/) и двинетесь «по стрелке» к началу осмотра, то первым делом попадёте в эвенкийский и тофаларский секторы (эвенки и тофалары, или просто тофы, — это коренные народы Прибайкалья). Тут вам и традиционные чумы, и лабазы для хранения продуктов (вооон то строение «на курьих ножках», специально такое высокое, — чтобы дикие звери не достали запасы и не сожрали или не попортили всё, до чего дотянутся), и много других интересных предметов и «приспособ».
А это небольшой фрагмент старинного кладбища с часовенкой. И вроде бы могилы даже настоящие, — сюда их перенесли из другого места, — ныне затопленного водохранилищем. Насколько я поняла, это те усопшие, у кого на момент строительства ГЭС не осталось родственников, которые могли бы перезахоронить их там же, где и другую родню. Мимо этого кладбища мы постоянно ходили по тропинке туда-сюда к своему «вагончику».
За эвенкийско-тофаларской зоной на склоне, спускающемся к реке Ангаре, стоят две водяные мельницы. Когда-то они реально работали, — огромные деревянные мельничные колёса приводила в движение вода бегущего ручья. Сейчас ручей пересох. И, кстати, как раз в тот год, когда мы здесь «копались», мельницы почему-то были постоянно закрыты.
Но, напоминаю, у нас была весёлая гоп-компания, везде сующая свои юные носы. Естественно, внутри мы всё-таки побывали, аж 2 раза. Первый раз залезли тайком, — там, где из-под мельницы когда-то вытекала вода ручья. Вообще-то этот лаз был забран решёткой, но она немного не доставала до земли. И мы с пацанами тупо по очереди ложились на спину и «просачивались» в темноту, вкусно пахнущую старым деревом. Ну, а там уже шарились с фонариками. Всего через пару дней после этого уже сотрудник музея сам предложил нам открыть мельницу, чтобы мы её осмотрели.
А это уже начинается русская Ангаро-Илимская экспозиционная зона, в которой собраны памятники деревянного зодчества Прибайкалья XVII — начала XX вв., в основном вывезенные с территории Братского и Усть-Илимского районов Иркутской области. Ага, представьте себе, — разобрали целый дом по брёвнышку на одном месте, увезли его за десятки (а часто и за сотни) километров и собрали на новом месте (ну кое-какие безнадёжно испорченные временем фрагменты создали заново, — их сразу видно, дерево-то свежее).
Если честно, я уже плохо помню, что есть что. Знаю только, что здесь есть и здание бывшего волостного правления, и сельская церковно-приходская школа, и дом псаломщика, и казачья усадьба, и дома простых крестьян,
Вот это помню точно (ещё бы — самое заметное строение!): Спасская проезжая башня Илимского острога (1667 год).
Кстати, нас (троих оболтусов) «как своих» однажды пустили в самую верхнюю башенку. Туда надо подниматься по довольно крутой и страшной деревянной лестнице, зато вид из маленького окошка-бойницы — офигенский!
Перед Спасской башней стоит маленькая и красивая Казанская церковь (1679 года), «родом» из того же Илимского острога. Она вполне действующая, но открыта не всегда. По размеру, конечно, больше часовня, чем церковь.
Во многих усадьбах устроены довольно большие и очень красочные экспозиции предметов старины.
Вот, например, куколки ручной работы в костюмах народов Прибайкалья (и «аборигенов», и русских старожилов).
А вот и предметы, изготовленные на том самом Тальцинском стекольном заводе. Кстати, в тот сезон к нам в «Тальцы» приезжали два американца — археологи с Аляски. Они изучали историю Русской Америки и как раз пытались выяснить, откуда привозили на Аляску стеклянную посуду. Ясно было, что точно из России, и скорей всего из Сибири, но на каком именно заводе она была сделана? Таки на Тальцинском? Или даже на Знаменском (что под Красноярском, в нынешнем посёлке Памяти 13 борцов)? Помню, они брали образцы местного стекла, очень мелко толкли их, добавляли какие-то реактивы, — пытались выяснить точный состав. Позже я, по их просьбе, искала в Красноярске специалиста, который мог бы помочь с образцами стекла Знаменского завода.
Вот она же поближе. «Жерди» у помоста — это ходули. Дело в том, что на территории «Тальцов» полно всяких развлечений: можно прокатиться на лошади (хоть верхом, хоть в повозке), пройтись на ходулях, поучаствовать в мастер-классе по изготовлению глиняных свистулек или других поделок
Идём дальше: перед вами бурятский улус-летник. Внутри юрт вся обстановка, как в реальном традиционном бурятском жилище.
На этой телеге я тоже слегка прокатилась: два добровольных «бурлака» втихую возили меня на ней, аки барышню-крестьянку, после того, как музей закрылся на ночь (пока охрана не пошла на обход).
И, наконец, небольшой рыболовецкий стан на берегу Ангары. Вооон под тем длинным навесом стоят лодки.
Иногда группы туристов привозили не по тракту, а по Ангаре, вот такими катерками. Обычно иностранцев.
А вот на этом месте (на большом камне на самом берегу Ангары, ниже мельниц) мы любили встречать закат. Всей компанией (включая старших товарищей) сидели и смотрели, как солнышко садится за холмы на другом берегу.
Само собой, на такой огромной территории (бОльшую часть которой, кстати, занимает лес) по соседству с нами жило много птиц и звериков. На бурундуков и белок мы вообще не обращали внимание. Поползни охотно брали семки из рук.
Иногда в гости приходила собачка Буся, лежала у нас на крылечке, охотно подставляя пузико «на почесуны». С Бусей мы время от времени играли на берегу Ангары, — в жару она обожала приносить из воды брошенную туда палку.
Лично ко мне наведывался ещё и вот этот красавец. Просовывал свою большую голову в дверь (она у нас вечно была настежь) и громко фыркал, мол, выходи, я тут. Я угощала его подсоленной корочкой хлеба, и он меланхолично её жевал, кося лиловым глазом. Звали коника Шах Джизар (и его главной работой было возить повозку с туристами). Но конюхи называли его просто Шизар, — за вредный характер. Говорят, он мог просто так цапнуть за плечо или стащить с себя за ногу чем-то не понравившегося всадника. Не знаю, со мной он всегда был очень мил. Может быть, потому, что и я его никогда не обижала, при встрече здоровалась, гладила морду, говорила, какой он красивый. А мои пацаны Шизара таки побаивались, слишком близко не подходили (хотя по жизни, вроде, далеко не трусы). А однажды совсем на него обиделись, когда он сжевал замоченные в тазике грязные носки. А нефиг было оставлять тазик на крыльце!
Кстати, в тот год народился офигенский урожай грибов. Не-не, не только таких (хотя они, конечно, самые красивые).
Вот таких тоже было великое множество. Стоило только отойти в лес на 10 метров от домика и — о-па! — за полчаса полный пакет на супчик или на жарёху. И про то, что в конце июля — начале августа бывает «вторая волна» черемши я тоже узнала именно в то лето. Она жёстче весенней и более сухая, но вполне съедобная, особенно в сметане.
Крыжовник, конечно, не из леса. Его принёс ещё один наш друг, — молодой сотрудник музея, живший в соседней деревне.
Нда… Много было приключений в тот сезон, отличное вышло лето! Больше всего запомнилось, как мы однажды уехали днём в гости к тому самому деревенскому другу, да засиделись допоздна. Ну как допоздна… До двух часов ночи. И шли потом по пустой дороге 8 километров через лес, под большой полной луной (аккурат, как для оборотней) до самых ворот музея. А в том лесу, на минуточку, водятся и рыси, и даже медведи. Было капец как страшно, но прикольно.
Ах, да! А ещё однажды пришибли вблизи от раскопа небольшую змею и решили таки попробовать её на вкус (не, ну, а чё добру пропадать?) Почистили её от шкурки и внутренностей, замариновали в майонезе утром, а вечером съели. Не то, чтобы прямо вкусно, но есть можно. Только мелких костей очень много.
Вот такая я была тогда.
Простите, конечно, великодушно за это моё «радио Ностальжи», просто фото «Тальцов» навеяли слишком много приятных воспоминаний. А так-то репортаж был, конечно, не о них, а о музее.
А ягода рябины горькая на вкус,
Ах зачем носила я нитку алых бус.
Ягода рябины горькая на вкус
Рябиновые бусы, рябиновая грусть.