Жутковатый монумент, если честно. В детстве, когда я увидела его впервые (а было мне лет 10, не больше), он меня реально напугал. Монструозный такой дядька (и слава богу, что связанный). Рядом на стеле есть имена тех самых казнённых колчаковцами знаменских красных партизан. Всё это вместе было создано в 1968 году.

Сегодня в посёлке живёт около 3 тысяч человек. «Породивший» же его стекольный завод, благополучно переживший и почти целый век при царизме, и революцию вместе с гражданской войной, и всё советское время, не смог «остаться на плаву» при внезапно вновь наступившем капитализме. Окончательно обанкротившимся он был объявлен в 1996 году. И вообще, всё, что осталось в «13 борцах» от советских предприятий (а их было когда-то немало!), — это цех по производству бортового питания (как раз неподалёку расположен аэропорт «Красноярск», — бывший «Емельяново»), да ещё местное лесничество.

Кстати, здесь до сих пор есть и целые улицы домов, построенных ещё при Даниловых (то есть больше 100 лет назад).

Ноябрьский денёк, в который я попала в «13 борцов» в этот раз, был морозным и слегка туманным, но зато приятно солнечным. И это неяркое зимнее солнышко мне оказалось очень даже «на руку». Чуть позже увидите, почему.

А вот, собственно, и бывший стеклозавод, а точнее, — его самое живописное здание «даниловской» эпохи. Как видите, на данный момент это, скорее, живописные руины.

Крыша и деревянные перекрытия давно провалились, но кирпичные стены пока стоят довольно крепко.

Ещё кое-что, связанное с заводом и именно с этим зданием: проектировать и оборудовать его «по последнему слову техники» помогал специально «выписанный» из Европы братьями Даниловыми бельгийский инженер Иосиф Францевич (на русский манер) Лефебро. После наладки производства он вернулся было домой, в Бельгию, но как-то очень быстро начал испытывать странные ощущения: Лефебро неудержимо тянуло обратно в Сибирь, — к бескрайним просторам, смолистому запаху сосен, лесной речке Каче и к этим немного диким, порой резковатым, но таким живым и искренним сибирским русским. И однажды он сказал своей жене: «Дорогая, а поехали в Сибирь? Насовсем». Жена, как истинная цивилизованная европейка, ответила на это: «Ты что, дорогой, белены с утра объелся? Или с ближайшего дуба рухнул головой вниз? Какая, нафиг, Сибирь?! Выпей валерьянки и успокойся». Но Лефебро таки не успокоился. Помаялся, помаялся ещё какое-то время, махнул рукой, собрал пожитки и вернулся в Знаменку. Один, без жены. Да так тут и остался.

Именно благодаря Иосифу Францевичу завод не перестал работать и после революции. И именно он восстанавливал основное здание после большого пожара 1922 года. Лефебро женился второй раз, — на местной девушке, — и прожил в «13 борцах» до самой своей смерти (как раз перед Второй мировой войной), и все эти годы работал на стекольном заводе. Вот так Сибирь порой затягивает и влюбляет в себя навечно.

Ну что ж, осмотрим то, что осталось от завода, повнимательнее?

Вот это, конечно, уже гораздо более поздний — советский — цех.

Внутри до сих пор стоят какие-то брошенные машины.

А рядом с цехом, прямо недалеко от его стен, навалены кучей спекшиеся куски зелёного стекла (от совсем маленьких — длиной всего с мизинец — до огромных глыбин высотой по пояс).

Здесь прямо-таки все оттенки зелени — от матового опалово-белого с прозеленью до насыщенного изумрудного (оттого это место в посёлке иногда и называют «Изумрудным городом»).

На солнышке всё это красиво блестит (особенно на фоне чистого белого снега).

Можно сооружать целые стеклянные натюрморты «в изумрудных тонах».

Заглянем-ка в старый цех (хоть и немного боязно, — доски под ногами скрипят, и под снегом не очень-то видно, где ямы и щели, поэтому ноги ставим осторожно).

Никакого оборудования тут, конечно, давно не осталось, — только старые полуразвалившиеся стены-перегородки. А вот фасад с большими окнами — в отличном состоянии.

А вот, похоже, самая старая кладка.

Одинокая высоченная труба стоит чуть поодаль от обоих корпусов («даниловского» и советского). Сдаётся мне, что под ней должно быть ещё какое-то помещение (может, как раз то, где были плавильные печи?), иначе зачем она тут?

И ещё немного «изумрудов», — самых отборных.

До сих пор «внушает». Представляю, каким красивым было это здание, когда его только достроили.

Между прочим, это чуть ли не единственное оставшееся в окрестностях Красноярска здание завода дореволюционного периода, которому ещё можно вернуть изначальный вид. Уже лет 5 как местные и красноярские общественники ведут борьбу с районной и краевой администрацией за то, чтобы объявить эти пока ещё не завалившиеся окончательно прекрасные руины памятником культурного наследия. И как раз недавно они получили третий отказ. Причины отказов, как водится у опытных бюрократов, чисто формальные: то недостаточно обоснована историко-культурная ценность объекта (хотя в заявке была подробнейшим образом изложена вся богатая история завода), то не хватает его старых фотографий, то мало фотографий современного состояния объекта (и они не с тех ракурсов), то находятся ещё какие-то мелочи, к которым можно докопаться.

А в общем и целом, как объяснил один мой хороший знакомый, всё дело в том, что чиновники просто не хотят, чтобы Знаменский стеклозавод реально стал историческим памятником. Ведь тогда его придётся не просто выкупать и брать на баланс, но и реставрировать, а потом содержать (сейчас же он вообще непонятно чей, — вроде бы у земли, на которой он стоит, и есть частный владелец, но здание никем не охраняется, никак не используется, хозяин себя абсолютно не «обозначивает», не запрещает водить сюда экскурсии, — то есть тупо игнорит свою, якобы, собственность). Официальный статус памятника культурного наследия будет их к этому прямо обязывать. Ну, а вот так он стоит себе и стоит, понемногу разваливается и (слава богу!) денежных вливаний не требует. Вот и славненько! Пусть, мол, так всё и остаётся.

Это просто капец какой-то, как по мне… Ну должна же быть какая-то управа на чинуш. Потеряем такую красоту!

Кстати, я-то как раз побывала, наконец, на стеклозаводе в «13 борцах» (давно хотела!) именно в рамках абсолютно легальной экскурсии. В Красноярске сейчас довольно много маленьких турфирм, специализирующихся, в основном, на самОм городе и его ближайших и дальних окрестностях. Например, от одной из них я уже съездила на Красноярскую ГЭС через Дивногорск, в Енисейск через Лесосибирск (о чём у меня были здесь репортажи), а вот теперь и в посёлок Памяти 13 борцов на стеклозавод. Название фирмы напишу в комментах, если кому-то это будет нужно (она мне реально нравится, ибо обычно организует всё на отличном уровне: интересно, удобно, пунктуально и недорого).

Так вот, в рамках этой же экскурсии мы ещё напоследок заскочили в посёлок Кедровый (чисто из интереса, ибо смотреть там, по сути, особо и нечего), — это ещё 4 км от Памяти 13 борцов. Дело в том, что Кедровый — не просто населённый пункт в глухой тайге. Это бывшая закрытая (поскольку секретная) «номерная» территория — Красноярск-66. А секретная она была потому, что здесь, — прямо в лесу, то есть под шикарной природной маскировкой, — находилась ракетная часть (а точнее — 36-я гвардейская Венская Краснознамённая ракетная дивизия), а при ней — посёлок ракетчиков и их семей, основанный в начале 1960-х.

Теперь всё, что здесь осталось от военных, — это кадетский корпус на 300 с чем-то мест (в нём, в основном, учатся мальчишки-сироты и «неблагополучные» со всех окрестных посёлков и деревень). Ракетная же часть была снята с боевого дежурства и расформирована ещё в 2002 году. А в 2007-м посёлок перестал быть ЗАТО, и теперь сюда можно въехать совершенно свободно. Но, поскольку работать здесь теперь почти негде (ведь раньше-то всё «крутилось» вокруг ракетчиков), то население стремительно сокращается. Молодёжь массово уезжает в Красноярск. Сейчас в Кедровом проживает чуть больше 5 тысяч человек, а в былые времена бывало и до 30 тысяч.

Несколько фот с главной площади Кедрового. Здесь находится Дом культуры, бывшие штабные здания, а также вот этот слегка облезлый Ленин-«хипстер», как будто только что рассматривавший наманикюренные ноготочки (судя по его позе и положению правой руки).

Все бывшие «места обитания» военных — пустые. Кое-где даже стёкол в окнах нет. В общем, — разор и запустение.

А вон там, за длииинным забором, — территория кадетского корпуса. Среди сосен немного видно кирпичные казармы.

В общем, Кедровый — довольно грустное место среди красивой и густой тайги. На сей ноте я, пожалуй, и закончу.